Сюжетно-композиционное своеобразие поэмы «Двенадцать»
Исследователи отмечали сюжетно-композиционное своеобразие поэмы «Двенадцать». Она состоит из двенадцати глав, отдельных картин, относительно самостоятельных и динамично сменяющих другу друга (на кинематографичность текста указывали многие исследователи). Однако при этом каждая часть произведения, каждый мотив, каждый образ (в их взаимосвязи, борьбе, контрастном сопоставлении) участвуем в развитии главной темы — темы революции как «мирового пожара».
Исследователи отмечали, что заключительная часть поэмы становится своеобразным симфоническим финалом: здесь вновь повторяются сквозные мотивы ветра, вьюги тьмы. Здесь же полностью раскрывается и основная тема ее — в образах «голодного пса», воплощающего старый мир, и Христа, воплощающего будущее, мир новый. Вся композиция произведения носит симфонический характер: замедленное, эпическое вступление, нарастающий динамизм и драматизм, заключительный эмоциональный взлет в финале.
Художественное пространство поэмы выстраивается Виде постепенно расширяющихся концентрических кругов. Первый, самый маленький круг — это история одного из двенадцати, Петрухи, невольно ставшего убийцей возлюбленой.
В основе сюжета — любовный треугольник: Ванька — Катька — Петруха. Однако герои здесь являются просто соперниками — они еще и классовые враги. Целясь в «буржуя» Ваньку, Петруха нечаянно убивает Катьку, она становится невольной жертвой революционной стихии (кульминационная точка поэмы): «А Катька где? — Мертва, мертва! Простреленная голова!» Герой тяжело переживает о событие, воспринимая его как убийство, его мучает совесть. он как будто даже раскаивается в содеянном: «Лишь бедного убийцы Не видать совсем лица…» Он признает, о загубил Катьку «сгоряча», называет себя «бестолковым».
Убийство рождает в душе Петьки тоску, «скуку скушную, смертную». Здесь возникает едва уловимый мотив греха в раскаяния. Однако товарищи не поддерживают его, даже стыдят Петруху, не видя большой беды в случайной смерти уличной девки. И это первое злодейство оборачивается масштабным действом — героя обуревает жажда мести «старому миру», он хочет забыться в грабежах и разбое.
Второй круг поэмы гораздо шире. Это реалистичная картина Петрограда первых дней революции. Неосвещенные улицы, обледенелые тротуары, громадные плакаты, испуганные барыни, старушки, бродяги, проститутки, патрули красногвардейцев, грабежи в домах — таким предстает город, вовлеченный в вихрь революционных событий.
Символическим становится у Блока и пейзаж — в городе свирепствует метель, сбивая с ног прохожих: «Черный вечер. Белый снег. Ветер, ветер! На ногах не стоит человек. Ветер, ветер — На всем Божьем свете».
Изображение вьюги здесь обретает вселенский масштаб, революция предстает как картина «мирового пожара», космической катастрофы. И это уже третий круг в композиции поэмы Блока. Резкий контраст черного и белого, света и тьмы — это противопоставление нового и старого, добра и зла. Однако постоянный ветер, который «прохожих сносит», подчеркивает неустойчивость, относительность этого противостояния: белое легко переходит в черное.
Точно так же неустойчивы, неопределенны в поэме и категории добра и зла: в обличье добра может таиться зло.
Первая глава поэмы изображает крушение старого мира Ветер «рвет, мнет и носит», сбивает с ног писателя, попа, барыню в каракуле. Одновременно вьюга, метель традиционно вводит в произведение мотив бесовства, хаоса. У Блока же метель — символ революционной стихии.
В связи с этим сопоставлением многие исследователи сравнивали героев Блока (патруль красногвардейцев) с бесами, рассматривая их действия как «бесовские потехи» во время святок.
Образ двенадцати, вынесенный в заглавие поэмы, у поэта символичен. Он соотносится и с количеством глав в поэме, и с годовым циклом (12 месяцев в году, как символ цикличности жизни), и с полночью (12 — зыбкая цифра, переходящая в 0, что тоже символично). Наконец, этот коллективный образ напоминает нам о двенадцати апостолах Христа.
Характерны и имена героев — Петруха и Андрюха, напоминающие нам об апостолах Петре и Андрее Первозванном. Характерна здесь и определенная сюжетная параллель: Андрей Первозванный предсказал приход на Русь христианства — блоковский Андрюха выступает провозвестником новой коммунистической эры; отречению апостола Петра от Христа соответствует нарушение православных заповеден Петрухой.
Однако если евангельский Петр впоследствии возвращается к Христу, то блоковский герой, напротив, окончательно забывает о Боге.
У героев Блока своя собственная вера, которую они насаждают «огнем и мечом». Двенадцать идут «без креста», «без имени святого», в душе у них — «черная злоба», они готовы «полоснуть ножичком», «выпить кровушку», им «ничего не жаль». Враждебным полюсом становится для них и «Святая Русь»: «Пальнем-ка пулей в Святую Русь».
Символическим здесь становится цвет красного флага, напоминая о пролитой крови. И единичное злодеяние обрекает истинно вселенский масштаб. Это третий круг и композиции поэмы. Как отмечали исследователи, по всей логике развития действия герои Блока движутся к Сатане.
Однако в финале перед ними появляется образ Христа.
Прибивается к ним и «безродный пес». Образ этот также символичен. Пес в данном случае не только символ «старого мира», но и образ, мифологически восходящий к дьяволу, т.е. финальные образы в поэме антитетичны.
Получается, что позади у героев — дьявол, темная, зловещая сила, воплощение хаоса, а впереди — Бог, воплощение гармонии, вечных нравственных ценностей, к чему, по мысли поэта, устремлена Россия. Таким образом, художественное время поэмы — это движение самой истории.
Двенадцать у А.А. Блока идут из прошлого, из старого мира, через драматизм настоящего в будущее.
