Стихотворный цикл «На поле Куликовом»
Восприятие, толкование, оценка
Цикл «На поле Куликовом», включающий пять стихотворений, был создан Блоком в 1908 г. Он проникнут исторической и философской проблематикой. Размышляя о судьбе России, Блок сопоставляет прошлое, настоящее и будущее. В примечании к прижизненному изданию поэт писал: «Куликовская битва принадлежит к символическим событиям русской истории. Таким событиям суждено возвращение. Разгадка их еще впереди».
Куликово поле становится для поэта символом великой и трагической судьбы России, стоящей перед выбором собственного пути, находящейся на распутье. Мысль о цикличности русской истории, о связи Куликовской битвы и современности звучит и в статье «Народ и интеллигенция»: «Над городом стоит гул, какой стоял над татарским станом в ночь перед Куликовской битвой». Татарский стан соотносится в этой статье с состоянием современной интеллигенции, а стан Дмитрия Донского — с положением народа. Задача русской интеллигенции, по мысли поэта, — преодолеть этот разрыв, это противостояние, соединить свой путь с судьбой России.
Путь же великой страны — это вечное движение вперед и вечный бой. Символом этого движения становится у Блока степная кобылица:
И вечный бой! Покой нам только снится
Сквозь кровь и пыль…
Летит, летит степная кобылица
И мнет ковыль…
Здесь невольно вспоминаются нам гоголевские строки о Руси-тройке, несущейся вперед. Одновременно здесь речь идет и о судьбе русского человека, обреченного на вечный бой самими условиями русской жизни. Как отмечали исследователи, «глубокое противоречие между свободой степей и жестким подчинением стало основным конфликтом в душе русского человека». Одновременно это и конфликт философский — борьба темного и светлого начал в душе лирического героя:
Вздымаются светлые мысли
В растерзанном сердце моем,
И падают светлые мысли,
Сожженные темным огнем.
Лирический герой цикла — древнерусский воин, князь, участник великой битвы и одновременно современник поэта. В первом же стихотворении цикла («Река раскинулась. Течет, грустит лениво…») он провозглашает свое единство с Родиной:
О Русь моя! Жена моя! До боли
Нам ясен долгий путь!
Наш путь — стрелой татарской древней воли
Пронзил нам грудь.
Мотив пути, движения, боя, заданный в начале стихотворения, стремительно развивается. Одновременно лирический герой исполнен чувства тревоги, этим же чувством проникнута и природа:
И нет конца! Мелькают версты, кручи…
Останови!
Идут, идут испуганные тучи,
Закат в крови!
Кровавый закат выступает здесь провозвестником грядущих трагедий:
Закат в крови! Из сердца кровь струится!
Плачь, сердце, плачь…
Покоя нет! Степная кобылица
Несется вскачь!
Центральным образом всего цикла становится образ боя, в создании которого поэт использует конкретные исторические и природные детали: «блеснет святое знамя И ханской сабли сталь», «за Непрядвой лебеди кричали», «Орлий клекот над татарским станом», лик Богородицы на щите русского князя. Исследователи отмечали, что в создании исторической картины здесь использованы реминисценции из произведений древнерусской литературы, в частности из «Задонщины».
Основная идея заключительных стихотворений цикла — мысль поэта о цикличности русской истории, о спиралевидном ходе ее, предполагающем повторяемость событий:
Я вижу над Русью далече
Широкий и тихий пожар.
Чувство тревоги лирического героя за судьбу России достигает своей кульминации в заключительном стихотворении цикла:
Не может сердце жить покоем,
Недаром тучи собрались,
Доспех тяжел, как перед боем.
Теперь твой час настал. — Молись!
Идейному единству цикла соответствует и цельность художественной системы. Первое и пятое стихотворение написаны ямбом, между ними три стихотворения, написанных различными размерами — пятистопным хореем, разностопным хореем и трехстопным амфибрахием.
Поэт использует различные средства художественной выразительности: эпитет («в тоске безбрежной», «поганая орда», «светлая жена», «битвы чудной»), олицетворение («Река раскинулась. Течет, грустит лениво…»), метафору («Развязаны дикие страсти…», «не может сердце жить покоем»), анафору и синтаксический параллелизм (Не слышно грома битвы чудной, Не видно молньи боевой»), сравнение («Доспех тяжел, как перед боем»).
